Если позволите - ещё проза.
*******
ВАЛДАЙ
(неполный рассказ о жизни маленького ротвейлера)
Он был Первым!
Первым при рождении.
Первым из шести маленьких братьев и сестер появившихся на свет вместе с ним.
И по этому ему отрезали хвостик несколько подлиннее, чем у других: совсем немного, но подлиннее - ведь он был Первым!
Собачий Род, к которому он принадлежал от рождения, носил красивое и гордое имя -Ротвейлеры.
Его, только что родившегося, и других его братьев и сестер, Мать облизала и стала подталкивать носом к своему животу, где его ожидал какой-то манящий запах…
Он начал тыкаться кургузой мордочкой в направлении этого запаха и наткнулся на какие-то маленькие бугорки, которые и испускали этот запах. Чем чаще и настойчивее он в них упирался своим носом, тем сильнее исходил от них этот манящий запах и в нем пробудился Первый Инстинкт…
Он схватил один из бугорков своим ртом и стал его сосать. В маленькое тело его потекло живительное тепло материнского молока.
Он ел!
Он ел, потом спал, потом опять ел и у него постепенно пробуждались другие Инстинкты, которые настойчиво тянули его к жизни. К Жизни яркой, веселой, беззаботной и полной запретов и обязательств, о которых он пока еще ничего не знал.
А пока что он ел, спал, пачкал подстилку около матери и набирался сил: Он рос.
Начался первый месяц его жизни. Месяц, который назывался - Апрель.
И как у всякого знатного рода первые дни его рождения сопровождались трагедией.
В большой конуре, где он родился, (Люди называли эту конуру "Комнатой".) на стене висели твердые предметы, назначения которых он пока не знал. Называли их длинно и непонятно: Радиаторы Отопления! А под ними, близ стены комнаты проходила Труба, к которой присосался Радиатор (наверное, это была его Мать).
От этих предметов исходило тепло.
Однажды мать щенков куда-то ушла из комнаты и Щенки (так называли Люди его и его сестер и братьев), видимо продрогнув без тепла матери, стали сползаться к радиатору и трубе. Они так настойчиво ползли к теплу, что часть из них, а точнее - четверо, заползли на трубу и завалились за неё там, где над ней висел радиатор. Они пытались выкарабкаться оттуда и тихо поскуливали, призывая на помощь мать.
Он же не полез к радиатору, потому что Инстинкт не позволял ему этого делать, так как Он был Первым и в отсутствие матери должен был охранять своих младших родичей.
Он оставался на страже.
Прибежавшая мать в ужасе стала кружить около Радиатора и трубы, пытаясь понять: что же произошло?
Затем она, повинуясь порыву, стала вытаскивать щенят из-за трубы. Она делала это так иступлено, что пока выручала своих отпрысков из ловушки, в которую они попали, она их всех передушила мощными челюстями: но воля Инстинкта была выполнена - она вытащила своих детей из ловушки!
Так их и осталось двое: он и еще один - самый младший и слабый, который не смог переползти через батарею и остался жив, благодаря своей слабости, а не смекалке…
Честно сказать, Он не очень расстраивался из-за гибели своих родичей: доступ к соскам матери стал свободнее, еды было более, чем вдоволь и Он, через день уже и не помнил, что у него были ещё братья и сестры, кроме вот этого, единственного, уступающего ему в силе и весе.
Они росли вместе.
У них почти одновременно открылись глаза, и они в одно время попробовали вкус другой пищи, которую им поставили люди в Блюдце. Блюдце напоминало маленькую лужицу, которую они с братцем частенько устраивали наевшись, и они никак по-первости не могли понять: зачем их подталкивают к такой же лужице, от которой они недавно отковыляли на своих косолапеньких, ещё не окрепших лапках?
Но то, что было в блюдце пахло так, что чем-то напоминало запах материнского молока, а значит, подсказывал Инстинкт, должно быть съедобно!
К тому же и у матери из маленьких бугорков стало вытекать с каждым днем все меньше и меньше пищи…
И Он попробовал.
Попробовал есть из блюдца.
Сначала Он затягивал пищу из блюдца норками своего маленького носа, поперхался, чихал и смешно крутил мордочкой. Люди, принесшие блюдце, глядя на его попытки издавали странные звуки, которые, как он опять же позже узнал, назывались Смехом.
Так Он рос, постигал нехитрые премудрости собачей жизни и так прошел месяц…
Наступил второй месяц Его жизни, который люди назвали: Май.
Май нес ему огромные перемены в жизни, но этого Он, конечно, предвидеть не мог. Перемены, которые поведут его к познанию окружающего.
Начались эти перемены весьма незаметно для Него.
Как-то, когда он привычно направлялся к блюдцу, один из людей пришел в их конуру, взял его на руки, поднял и, посмотрев в Его еще мутные глаза, сказал:
- Ну что, первёныш, пора тебе перебираться к новым хозяевам.
Из сказанного Он ничего не понял, да и интонация голоса говорившего, ничего особенного в себе не несла.
Он недовольно заворочался в руках державших его на весу, требуя чтобы его незамедлительно опустили и позволили обследовать содержимое блюдца.
- Нечего живот на дорогу набивать, а то у новых хозяев первым делом испортишь себе репутацию. - пробурчал державший и ни коим образом не прореагировал на Его возню, - Там люди хорошие, накормят тебя вовремя и до сыта. Да и с отцом своим познакомишься. Поехали!
С этими словами он, распахнув у себя на груди куртку, уложил щенка себе за пазуху.
Щенок немного повозился и, сморенный теплом, мерным шумом доносившимся откуда-то снаружи, и плавным покачиванием вскоре крепко уснул.
Первую великую перемену в своей жизни он проспал!
Проснулся он от того, что сквозь веки закрытых глаз до его еще слабенького сознания пробился свет и кто-то настойчиво вытаскивал Его из уютного тепла наружу.
Открыв глаза и немного приглядевшись на ярком свету он увидел прямо перед своей мордой морду незнакомого Человека.
Человек молча скалился и показывал ему свои клыки.
На всякий случай он тоже показал свои клыки и предупреждающе зарычал.
- Ого! - сказал Человек, - смотри-ка! С норовом! - и засмеялся.
- Ну, что, - продолжал Человек, обращаясь уже к державшему Щенка человеку - давай сюда нашего сынка, - и забрал Щенка в свои руки.
Первая великая перемена в жизни Щенка свершилась.
Сказать, что Он сразу же проникся доверием к своим новым Хозяевам, нельзя. Но и откровенной неприязни они у него не вызвали.
Хозяев было трое: Хозяин, которого он увидел первым, Хозяйка с мягкими добрыми глазами и такими же добрыми и мягкими руками, и Дочка, которая сразу же стала совать ему в нос свою морду и сюсюкать:
- Ой, ты, какой лапочка! Ой, ты какой хорошенький! А как мы тебя назовем!?…
… Н-да!…
Первое впечатление произвела на Него только хозяйка, от которой исходила доброта и, что самое главное - от нее исходил тонкий вкусный запах!
- Ну, все! Хватить его мурыжить. Надо и покормить, наверное.
- Вы давно кормили его? - спросила она, обращаясь к привезшему его Человеку.
- Утром покормили, а перед тем как везти его - не стали. - ответил он.
- Ну и ладно! Сейчас покормим тебя, место определим. - с этими словами она взяла щенка из рук хозяина, до сих пор молчавшего, и понесла в дом.
У щенка началась новая жизнь после великой перемены.
- Вот твоя чашка: из нее есть будешь. - сказала Хозяйка подталкивая Его к блюдцу, которое, в общем-то не отличалось от того, из которого он ел прежде.
Да и запах был тот же: может быть немножко другой, но только самую малость.
Он подковылял к блюдцу, лакнул для пробы несколько раз, и, не обнаружив ничего, против чего предостерегал бы Инстинкт, сытно поел.
Поев, Он отпятился назад от блюдца, неуклюже развернулся и развалистой трусцой направился обследовать новое жилье…
Потыкавшись по углам, стукнувшись головой пару раз то о ножку стола, то о ножку стула, Он
Выкатился на середину комнаты и, постояв немного покачиваясь, сделал лужу.
- Ну вот! С новосельем! - воскликнул Хозяин, до сих пор молча наблюдавший за происходящим.
- Теперь ты по-настоящему освоился, - и опять показал клыки.
Щенок инстинктивно оскалился и рыкнул в ответ.
- Ну, будя. Будя! Отметился посреди кухни, да ещё рычишь! Гроза какая!
Интонации в голосе Хозяина не предвещали ничего плохого и Щенок решил, что, наверное, у Хозяина такая порода и обращать внимание на его оскал впредь не стоит.
Он было собрался продолжить свой экскурс по новому месту жительства, повернулся к выходу из комнаты, которую Хозяин назвал "кухней" и… остолбенел!
В дверях стоял и пристально смотрел на него огромный черный Пес!
От неожиданности Щенок присел на задние лапы и, несмотря на то, что он только недавно облегчился, пустил несколько капелек…
Пес спокойно и пристально смотрел на Него изучающим взглядом.
Внешне он очень походил на мать, но глаза у Пса были очень странные: один глаз сплошь отливал зеленым и было непонятно: что он выражает.
От этого взгляда Щенок почувствовал себя таким маленьким и слабым, что не знал что и делать.
И опять к Нему на помощь пришел Инстинкт.
Он заставил Щенка завилять остатком хвоста, прижать к полу голову, вихляющей походкой подковылять к Псу и обнюхать передние лапы Пса.
Пес от неожиданности слегка подался назад, резко вскинул мощную голову, и отведя немного назад висячие уши, поглядел на Щенка искоса сверху - вниз, словно удивляясь проявленной в отношении него наглости и беспардонности.
- Вот! И с отцом познакомился. - прозвучал из-за спины удовлетворенный голос Хозяина. - Джек у нас, в общем-то, добродушный кобель и тебя, будем надеяться, примет.
Поняв, что Пес не выявляет против него агрессивных намерений, Щенок деловито обошел его и проследовал дальше: в новую жизнь.
И, по-видимому таков был его рок с рождения, его опять ждали неприятности..
Прошел день или два с того момента, когда в его жизни появились новые хозяева.
Он уже привык к ним и забыл мать и младшего брата.
Как-то вечером хозяин лежал на высокой подстилке, что стояла у стены самой большой комнаты в доме и держал перед собой странный незнакомый предмет. Он пристально разглядывал его, иногда что-то трогал внутри предмета отчего происходил легкий шорох, как будто какая-то птица взмахивала белым крылом и опять продолжал пристально разглядывать нечто внутри предмета застывая ненадолго, и только зрачки его глаз двигались туда-сюда, туда-сюда…
Прошло довольно много времени, в течении которого в доме не слышно было ни каких других звуков, кроме равномерного шелеста белых крыльев, да редких вздохов Пса, дремавшего на своей подстилке в коридоре, близ входа в комнату…
Щенок тоже положил мордочку на лапы, улегшись в дальнем углу и, сморенный однообразным течением времени, задремал. Внезапно он проснулся от того, что до него сквозь дрему донесся звук, нарушивший текущее до этого момента, однообразие. Он приподнял с лап мордочку и посмотрел на подстилку, где лежал хозяин и откуда донесся посторонний звук. Теперь предмет неподвижно лежал рядом с подстилкой хозяина, а хозяин, мерно посапывая, спал.
Похоже, что Пес тоже услышал звук, который только что разбудил щенка, потому что он уже не дремал, а изучающе смотрел в сторону хозяина. Затем он встал, подошел вплотную к Хозяину и внимательно посмотрел в его спящее лицо. Что-то поняв, он со вздохом потоптался возле него и улегся прямо на пол рядом с высокой подстилкой, на которой продолжал спать хозяин.
Пес мельком взглянул на щенка, словно пытаясь понять его дальнейшие намерения, и по-видимому удовлетворенный сделанными выводами, опять вздохнул и положил голову между лап. Весь его вид говорил, что он принял на себя какие-то обязательства. Какие - щенку было пока неведомо, но смутно он понимал, что и ему, как и подобает приличной собаке предстоит в будущем исполнять подобные обязательства - он смутно понимал, что в этом и состоит его предназначение: охранять хозяев, доже когда они спят.
Встрепенувшись, щенок встал и просеменил на подстилку, которая несла его запах и к которой он уже начал привыкать. Улегшись, он несколько раз зевнул, уложил голову поудобнее на вытянутые лапы и уснул…
…Проснулся он среди ночи...
В доме стояла темнота.
Ориентируясь скорее по запахам, чем по смутно различимым предметам в темноте, он сонно проковылял к двери, где лежал коврик уже пропитанный запахом его лужиц… Уже возвращаясь к своему ложу он внезапно вспомнил про странный предмет с белыми крыльями, что остался лежать возле хозяина и решил получше узнать: что же так пристально разглядывал в нем давеча Хозяин?
Он решительно направился к подстилке, на которой посапывал в темноте Хозяин и вдруг, когда до предмета оставалось несколько шагов, черная огромная тень молча метнулась ему навстречу, что-то клацнуло у него на голове и неведомая сила отбросила его прочь - за пределы комнаты. Возникшая острая боль и внезапность происшедшего заставили его завизжать громко и обиженно.
Загорелся свет, хозяин, подхватив его на руки, принялся вертеть его во все стороны, ощупывать и разглядывать со всех сторон.
- Что ты большак, на маленького кидаешься! Тоже - нашел вора! Он же совсем малыш несмышленый, а ты!…
От того, каким тоном это произносилось, Пес понурился и недоуменно исподлобья кидал взгляды на Хозяина. Он явно не мог понять: почему Хозяин так сердит, ведь он исполнил свое обязательство - не позволил нарушить сон хозяина непрошеным вторжением хоть и маленького, но все же чужого существа.
На шум торопливо пришла Хозяйка и Дочка.
- Что? Что случилось? - испуганно спрашивала хозяйка, - что с ним такое? Чего кто ему сделал?
- Да, вот… Джек меня охранял и укусил малого! Да сильно, похоже укусил…
В последующие несколько дней щенок мало что понимал из происходящего: ему заталкивали в пасть невкусные вещи, которые он вынужден был глотать, мазали его мордочку чем-то вонючим и горьким, к тому же болела голова и один глаз почти не видел из-за чего он постоянно натыкался больной головой на посторонние предметы. Да еще этот шум в голове…
Потом, на третий или четвертый день, что-то сильно стало ему мешать в носу, отчего он закрутил головой, напрягся и сильно чихнул. Комок дурно пахнущей слизи вылетел у него из носа, шум в голове прошел и он уснул крепким сном…
… Проснулся он того, что почувствовал на себе посторонние взгляды и от неясного разговора новых Хозяев.
Раскрыв глаза, он недоуменно огляделся: под ним была подстилка с незнакомым запахом и место было не то, где он давеча устроился на отдых, после длительного блуждания по закоулкам нового жилья. На всякий случай Он более внимательно изучил запахи окружающие его на этом месте.
- О, проснулся! Ну?… И как мы его назовем? - продолжила разговор Дочка.
- Давайте, назовем его "Цезарь"! - не дождавшись ответа, предложила она.
- Ну, что за "Цезарь"? Представь, как ты будешь кричать его на улице. Как индюка! Давайте что-нибудь попроще и позычнее. - ответил на ее предложение Хозяин.
- Тогда пусть будет - "Валдай"! - тут же предложила Дочка.
- А, что? Не плохо! - вступила в разговор Хозяйка, - красивое имя.
- Ну, "Валдай", так "Валдай"… Тоже нормально… - немного подумав, согласилась Дочка.
Так щенок приобрел свое Имя.
Сначала он не понял, что это его будут впредь так звать, и приобретение имени наложило на него первые Обязательства. Но со временем (и причем довольно скоро) имя понравилось ему и он с удовольствием на него откликался.
Тем более охотно, что у нового имени, как оказалось, были приятные, по началу не выявленные им достоинства: имя имело несколько приятных на слух вариаций - "Валдайчик", "Валдашечка", "Валдаша", на которые Щенок откликался даже с большей охотой, нежели на основное звучание своего имени, потому что интонации голоса, с которыми произносились эти вариации его имени Хозяевами, всегда были мягкими и ласковыми, а зачастую сопровождались и чем-нибудь вкусненьким!
… Как-то он услышал разговор между Хозяином и Хозяйкой, тон которого, и то, что в разговоре произносилось его имя, заставили его насторожиться. Он каким-то внутренним чутьем понял, что Хозяева в разговоре решают непростую для них проблему, связанную с его дальнейшей судьбой.
- Валентин, - говорила хозяйка - решай сам. Отдать мы его отдадим, а если его там не уберегут, и он пропадет: потом будем себя корить. Возились, выхаживали его: привыкли уж…
- А как мы с двумя такими псами будем жить? Тем более там уже ждут его. А здесь? Они же зимой целыми сутками дома будут! Я-то привыкший, а вы? Вы-то как? С ума не сойдете с ними?
- Да, уж привыкла я к ним двоим: отдавать-то Валдая как-то уж и жалко. Если отдавать, то надо было сразу, а не тянуть… Да и Валдаша уже понимать стал - вон уже и в одно место пачкать ходит, не по всему дому! Еще немного подрастет и к улице приучим. Так что уборки с ними не так уж и много будет. Да и Танюшка согласна за ним прибирать.
- Что привыкли, то - привыкли. Вроде и времени-то прошло пара недель… Ладно! Раз вы с Татьянкой не против - решили! Прокормим: где один - там и двое прокормятся. Опять же и пошустрее Валдаша, нежели Джек… Без него уж и скучно будет. Проживем. Ну-ка, Валдай, иди ко мне!
Услышав ласковые интонации в голосе Хозяина, Валдай, закрутил обрубком хвоста и бочком подкатил к ноге хозяина.
- Ну?! Как вот его отдавать?! Он же все понимает! - воскликнул Хозяин.
- У нас останешься, подхалим, у нас! - и ласково потрепал щенка за ушами, - С отцом будешь расти - не будешь "безотцовщиной"! А покупателям придумаем что сказать!…
Так Валдай обрел семью.
Хотя он так и не понял: по чьему "твердому решению" он остался: Хозяина или Хозяйки?…
Подходил к своему завершению второй месяц его жизни.
…
С наступлением тепла его стали чаще выпускать на улицу гулять.
…
Хозяин ворчал:
- Колотишься, колотишься и ни какого проку: собак и то добром накормить не можем!
Щенку сейчас мясо нужно, а мы его одной кашей да хлебом кормим. Что это за еда для него!
…
Дни становились короче и с наступлением темноты, когда луна неслась в прогалах ночных облаков, на опушке леса, почти вплотную подходившего к усадьбе, метались неясные тени: тени ночных Духов. Духов зловещих, неясных. Запах, доносившийся с опушки, где бесились Духи, вселял тревогу…
Валдай принимал напряженную стойку, ловил ноздрями тревожные запахи, поднимал шерсть на спине и предостерегающе лаял на неясные тени.
Выходил Хозяин и с укоризной говорил:
- Ну, что ты, дурашка, тявкаешь. Ни кого там нет! Пойдем-ка, лучше в дом, а то всю ночь спать не дашь!
Валдай уходил за Хозяином, по пути оглядываясь и негромко рыча, как будто говоря Духам: "Я про вас не забыл, я про вас помню и не вздумайте сунуться сюда!"
А днем Духи исчезали.
Но Валдай помнил свои ночные тревоги и частенько ходил в дальний угол усадьбы, что ближе к лесу, проверить: все ли в порядке?
И однажды, уже когда листья на деревьях стали менять свой цвет, он нашел его! Он нашел одного из ночных Духов. Да! Это был тот же тревожный запах, что заставлял его поднимать шерсть на спине по ночам.
Но, Дух!…
Дух был маленьким и неказистым. С большой круглой плоской головой, на тоненькой маленькой ножке: вид его не вызывал никакого опасения! Валдай гавкнул на Духа несколько раз - Дух не прореагировал. Тогда щенок решил напасть на него и разорвать на кусочки источник своих ночных тревог. Он припал к траве, прицелился и в прыжке рванул Духа клыками! Дух оказался слабым и рыхлым, а на вкус немного сладковатым. Валдай еще раз куснул врага и, чтобы окончательно утвердить свою победу над ним, сгрыз и проглотил несколько кусочков растерзанного им Духа.
Он был горд: он одержал свою первую победу!
Ах! Если б он знал: какая это была победа и как коварны Духи…
А к вечеру Дух дал о себе знать.
Он стал царапать внутри щенка и больно кусать.
Щенок недоумевал. Он по привычке съел то, что Хозяйка положила ему в чашку, но Дух был коварен! Он вытолкал из щенка только что проглоченную пищу: он хотел что б щенок ослаб!
Он жег его изнутри, отчего Валдай жадно пил и пил…
***
Ночью, сквозь пелену слабеющего сознания он чувствовал, как несколько раз подходили к нему хозяева, ласково брали его голову к себе на руки и тихо и ласково гладили. Хозяин приподымал пальцем верхнюю его губу, а Хозяйка вливала в его пасть какую-то теплую жидкость, вкус которой он уже не различал, но запах напоминал что-то приятное и он через силу сглатывал эти маленькие порции тепла.
- Поешь немного бульончика, - тихо и ласково говорила Хозяйка - тебе нужно есть, чтобы сохранить силы. Потерпи, Валдаша, до утра, а утром к ветеринару поедем.
Щенку было приятно, что они не оставляют его одного в поединке , который он ведет с Духом внутри него.
Но как им дать понять, что Дух не хочет ждать утра: он зло и упорно проникает во все уголки его маленького тела и вот уже скоро доберется до его торопливо стучащего сердца?
Поправив его поудобней на подстилке, Хозяева ушли. Они тоже устали от этого неосязаемого ими поединка и удалились к себе немного поспать: с утра надо было спешить к ветеринару, а в выходной день не так-то просто застать его дома. Чуть припоздал и все: за целый день можно не найти его.
Наступила предрассветная серая тишина.
Было тихо в доме. Тихо было и на улице.
Молчали соседские пустобрехие собаки, вдоволь натявкавшиеся с вечера. Молчал ветер. Молчали куры на заднем дворе, задремав до восхода солнца…
Смутно, через плену наползавшую на его глаза, Он увидел через окно, как из-за кромки леса показалось Солнце.
Первый лучик его упал на середину комнаты, в которой он лежал.
Он собрал остатки сил в своем измученном коварным Духом теле и выполз на середину комнаты так, чтобы хоть одним глазом видеть этот чарующий, величавый и такой добрый и теплый круг.
По мере того, как солнце поднималось выше и выше, а свет и тепло, исходящие от него, заливали своей мощной силой все пространство комнаты, Сердце его стучало все реже и реже…
А когда огненный диск солнца полностью поднялся над кромкой леса, его преданное сердце остановилось навсегда.
Его жизнь тихо угасла…
***
Утром, Валентин и Аня, войдя в комнату, увидели мертвого Валдая.
Осунувшаяся, некогда озорная мордочка щенка была обращена к окну, в которое весело светило осеннее солнце, словно напоследок перед долгими зимними сумерками решившее до одури напитать своим хмельным чистым светом природу.
Глаза Валдая были открыты: и после смерти он продолжал глядеть на удивительный мир, новый день которого он встретил Первым.
***
Валентин удрученно бурчал:
- Что-то мы упустили… Что-то мы сделали не так…
А Аня частыми взмахами ресниц сбрасывала набегавшие слезы…
*****
Nikola
